Неточные совпадения
Предметом став суждений шумных,
Несносно (согласитесь в том)
Между людей благоразумных
Прослыть притворным чудаком,
Или печальным сумасбродом,
Иль сатаническим уродом,
Иль даже демоном моим.
Онегин (вновь займуся им),
Убив на поединке друга,
Дожив без цели, без трудов
До двадцати шести
годов,
Томясь в бездействии досуга
Без службы, без жены, без дел,
Ничем заняться
не умел.
За что или отчего полюбила она его именно, отчего,
не любя, вышла замуж,
не любя,
дожила до тридцати
лет, а тут вдруг как будто на нее нашло?
Они никогда
не смущали себя никакими туманными умственными или нравственными вопросами: оттого всегда и цвели здоровьем и весельем, оттого там жили долго; мужчины в сорок
лет походили на юношей; старики
не боролись с трудной, мучительной смертью, а,
дожив до невозможности, умирали как будто украдкой, тихо застывая и незаметно испуская последний вздох. Оттого и говорят, что прежде был крепче народ.
Между тем сам как двадцать пять
лет назад определился в какую-то канцелярию писцом, так в этой должности и
дожил до седых волос. Ни ему самому и никому другому и в голову
не приходило, чтоб он пошел выше.
Я
дожил почти
до пятидесяти
лет и
до сих пор
не ведаю: хорошо это, что я
дожил, или дурно.
Положим, тоже приблизительно, что
до 70
лет доживает такая же пропорция женщин, какая из мужчин
доживает до 65; если мы сообразим разность сроков развития, перевес крепости организма женщины выставится гораздо сильнее, чем предполагает статистик,
не бравший в расчет разности
лет совершеннолетия.
Этому последнему каракозовцу немного
не удалось
дожить до каракозовской выставки в Музее Революции в 1926
году.
Я уже
не раз упоминал о М. С. Мицуле, который был агрономом, потом стал заведующим и в конце концов умер от грудной жабы,
не дожив и
до 45
лет.
…Все прочее старое по-старому — в доказательство этой истины мне 4-го числа минет 50
лет. Прошу
не шутить. Это дело
не шуточное.
Доживаю, однако,
до замечательного времени. Правда, никакой политик
не предугадает, что из всего этого будет, но нельзя
не сознаться, что быстрота событий изумительная… Я как будто предчувствовал, выписал «Journal des Débats» [Французская политическая газета.] вместо всех русских литературных изданий…
Если б мне сказали в 1826
году, что я
доживу до сегодняшнего дня и пройду через все тревоги этого промежутка времени, то я бы никогда
не поверил и
не думал бы найти в себе возможность все эго преодолеть.
— Да вот вам, что значит школа-то, и
не годитесь, и пронесут имя ваше яко зло, несмотря на то, что директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши уроки. И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы
до моих
лет доживете. В наше-то время отца моего учили, что от трудов праведных
не наживешь палат каменных, и мне то же твердили, да и мой сын видел, как я
не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло, и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
— Нет, двух суток
до году не дожил — околел! Да ты что ж сам-то! водочки бы долбанул?
— Вот он — красоты завидной, силы неутомимой человек, шестьдесят семь
лет держит на плечах —
не крякнет, и
до ста
доживёт, а жил
не жалеючи себя, — верно, Назарыч?
Не знаю, грустная ли фигура Гаврилы при произношении французской фразы была причиною, или предугадывалось всеми желание Фомы, чтоб все засмеялись, но только все так и покатились со смеху, лишь только Гаврила пошевелил языком. Даже генеральша изволила засмеяться. Анфиса Петровна, упав на спинку дивана, взвизгивала, закрываясь веером. Смешнее всего показалось то, что Гаврила, видя, во что превратился экзамен,
не выдержал, плюнул и с укоризною произнес: «Вот
до какого сраму
дожил на старости
лет!»
Тетка, двое суток сердившаяся на Бельтова за его первый пассаж с гувернанткой, целую жизнь
не могла забыть несносного брака своего племянника и умерла,
не пуская его на глаза; она часто говорила, что
дожила бы
до ста
лет, если б этот несчастный случай
не лишил ее сна и аппетита.
Оттого, и
дожив до семидесяти
лет, он
не хотел верить простуде.
— А если грудь, так ничего, — воскликнула старушка. — Я про себя вам скажу: у меня постоянно прежде болела грудь, а вот видите,
до каких
лет я
дожила! — начисто уже выдумала Аделаида Ивановна; у нее никогда грудь
не баливала, но все это она, разумеется, говорила, чтобы успокоить больную.
Перед ней вдруг восстал во весь рост свой покойный Никита Юрьич —
не тот Никита Юрьич, который
доживал возле нее свои последние
годы, а тот боярин-разбойник, который загубил некогда ее красу девичью и который
до встречи с нею
не знал ничего святого на свете.
Иван Ильич умер 45-ти
лет, членом Судебной палаты. Он был сын чиновника, сделавшего в Петербурге по разным министерствам и департаментам ту карьеру, которая доводит людей
до того положения, в котором, хотя и ясно оказывается, что исполнять какую-нибудь существенную должность они
не годятся, они всё-таки по своей долгой и прошедшей службе и своим чинам
не могут быть выгнаны и потому получают выдуманные фиктивные места и нефиктивные тысячи от 6-ти
до 10-ти, с которыми они и
доживают до глубокой старости.
Бригадир. На что, сват, грамматика? Я без нее
дожил почти
до шестидесяти
лет, да и детей взвел. Вот уже Иванушке гораздо за двадцать, а он — в добрый час молвить, в худой помолчать — и
не слыхивал о грамматике.
Чиновник Девушкин, например, живет себе,
дожил до седых волос, прослужил без малого тридцать
лет тихо и скромно, ни о чем
не задумываясь, ни на что
не претендуя.
— И
не дай вам Господи
до такого горя
дожить, — сказал Патап Максимыч. — Тут, батюшка, один день десять
лет жизни съест… Нет горчей слез родительских!.. Ах, Настенька… Настенька!.. Улетаешь ты от нас, покидаешь вольный свет!..
— Ну, Катя, чего ты?
Не так оно опасно! — нетерпеливо и ласково проговорил литейщик. — Слышала, и доктор сказал… С такими кровохарканьями и
до пятидесяти
лет доживают,
не так ли? — обратился он ко мне.
В двадцатых
годах, по исследованиям Виллерме, у мюльгаузенских ткачих половина детей умирала,
не дожив до пятнадцати месяцев.
Эти науки давали знание настолько для меня новое и настолько важное, что совершенно завладели мною: все вокруг меня и во мне самом, на что я раньше смотрел глазами дикаря, теперь становилось ясным и понятным: и меня удивляло, как я мог
дожить до двадцати
лет, ничем этим
не интересуясь и ничего
не зная.
«Я живуч, как дворовая собака, — говорит Версилов. — Я
дожил почти
до пятидесяти
лет и
до сих пор
не ведаю, хорошо это, что я
дожил, или дурно. Конечно, я люблю жить, и это прямо выходит из дела; но любить жизнь такому, как я, — подло… И неужели земля только для таких, как мы, стоит? Всего вернее, что да; но идея эта уж слишком безотрадна…»
Прибыв в город, где у Катерины Астафьевны был известный нам маленький домик с наглухо забитыми воротами, изгнанный майор и его подруга водворились здесь вместе с Драдедамом. Прошел
год, два и три, а они по-прежнему жили все в тех же неоформленных отношениях, и очень возможно, что
дожили бы в них и
до смерти, если бы некоторая невинная хитрость и некоторая благоразумная глупость
не поставила эту оригинальную чету в законное соотношение.
Ведь
дожил мой Топпи
до седых волос и мирной кончины — отчего же и Мне, перейдя все возрасты, как времена
года,
не превратиться в почтенного седовласого старца, мудрого наставника и учителя, носителя заветов и склероза?
— Здоровье ничего, спасибо! — с угрюмой усмешкою ответил Андрей Иванович. — Если
до лета доживу, так отслужу благодарственный молебен… За друзей! За товарищество! Да и за хозяина кстати… Как же! Ведь он мне большую милость оказал: меня в его мастерской избили, а он ничего,
не рассердился на меня, позволил остаться.
Мне было лестно это слышать, и я был рад, что
дожил до того момента, когда личная встреча с Герценом отвечала уже гораздо более тогдашней моей «платформе», чем это было бы в 1865
году в Женеве. Теперь это
не было бы только явлением на поклон знаменитому эмигранту. Да и он уже знал достаточно, кто я, и был, как видно, заинтересован тем, что я печатал в русских газетах. На то, чтобы он хорошо был знаком со мною как с беллетристом, я и про себя никакой претензии
не заявлял.
Писательское настроение возобладало во мне окончательно в последние месяцы житья в Дерпте, особенно после появления в печати «Однодворца», и мой план с осени I860
года был быстро составлен: на лекаря или прямо на доктора
не держать,
дожить до конца 1860
года в Дерпте и написать несколько беллетристических вещей.
Немногочисленные высшие женские учебные заведения, которые существовали в предыдущее царствование, либо были закрыты, либо
доживали последние
годы: доводили
до выпуска наличные курсы, а новых уж
не принимали.
Во всяком случае она уже
дожила до тех
лет, когда можно отказаться от игры в чувства, но она, кажется, от этого еще
не отказалась.
"Ну, вот и
дожил почти
до сорока
лет, — перебирал он про себя, — здоровья нет, молодость ушла, продежурил здесь бессменно,
не выезжая из Литейной части дальше второго Парголова, ни разу даже
не мог
до какого-нибудь Киссингена доехать; а уж, кажется, могу похвастаться катаром"…
Когда же они проживут с мужем десять
лет, то в десятую годовщину их свадьбы он или его жена, если они оба или один из них
доживут до этого дня, вручат ей квитанцию государственного банка на тот миллион франков, который выиграл перед смертью в Монте-Карло ее отец, князь Чичивадзе,
не упомянув имени ее отца.
По приметам стариков, никто из ходивших туда
не доживал до нового
года.
— Хотя бы мне суждено было провести бесконечные
годы еще в худшей темнице, чем эта, которою выстроил Ирод, и хотя бы мне надлежало умереть в ней без надежды когда-нибудь видеть море и солнце, и милые лица наших детей, то и тогда я предпочел бы вечное это томление в неволе одной минуте твоего позора. Ты можешь поступать как хочешь, но что
до меня, то пусть я здесь
доживу мою жизнь и умру в этой яме, но ты для моего спасения
не отдавай своей чистоты, — в ней твоя прелесть, и в ней моя радость и сила.